Последний полет «Жар-птицы» - Страница 102

102

И в этот момент он услышал внутри себя. «Все хорошо, отец, не надо корить себя! Я сама захотела этого!»

— Маша, ты здесь? — вслух проговорил Анатолий Евгеньевич и посмотрел вокруг себя. — Где ты? Почему я тебя не вижу?

Или ему только показалось, что он произнес это вслух. Анатолий Евгеньевич попытался ущипнуть себя — но руки не слушались его, — двинуть ногой — но он не чувствовал своих ног.

— Потому что меня нет и не может быть рядом с тобой, — услышал он голос Марии внутри себя. — Ты же знаешь, я сейчас далеко, но это не помешает нам общаться!

— Мне это только кажется? — догадался Анатолий Евгеньевич. — На самом деле, я сплю.

— Не спишь, наш разговор происходит внутри твоего головного мозга, но ты не спишь. Все происходит точно так же, когда на нас были надеты ретрансляторы!

— Да, но сейчас-то на мне нет ретранслятора?

— Нам и не надо, мы, вернее, я, перешла на другой уровень, другой канал общения, и моих возможностей достаточно, чтобы мы слышали друг друга и общались.

— Всегда?

— Нет, пока только ночью.

— Ну, хорошо! С кем еще ты можешь входить в контакт?

— Только с тобой, папа. Я знаю, Антонов сейчас делает попытки войти со мной в контакт, он все делает правильно, я его слышу, но я ему не отвечу. Это опасно для него и для тех, кто с ним рядом.

— Почему?

— За ним установлено круглосуточное наблюдение. Если наши противники поймут, что при помощи ретранслятора мы может общаться, они нанесут по ним удар. А тебе они голову отрезать не могут.

— Придется поверить в то, что это правда. Тогда, может быть, скажешь, что мне делать дальше? Как нам тебя спасти?

— С вашей стороны не предпринимайте никаких шагов. Все очень скоро само собой случится. А вот то, что предлагает тебе Вадим Вадимович, сделай. Обязательно.

— Что он предлагает?

— Прочти об этом в письме. И знай, я теперь всегда буду рядом с тобой. Всегда…

Последние слова Марии звучали совсем тихо. И сразу после того, как она закончила последнюю фразу, Анатолий Евгеньевич тут же понял, что связь с дочерью прервалась. Как будто отключились провода. В этот же момент оцепенение с Анатолия Евгеньевича сошло, что называется, как рукой сняло, и он смог пошевелить ногами и кистями рук. В глазах и в комнате сразу стало светлее, как будто сошла пелена.

В окне стало видно, что на линии горизонта появилась еле заметная полоска, разделяющая тьму и свет.

Начиналось утро нового дня, последнего дня перед назначенным Кощеем сроком.

Глава 17

«Келдышевский бассейн». Восточные диаспоры. Скинхеды и Басмачи

Город Петляков, бывший Задонск, был одним из спутников Москвы, таким же, как города Жуковский, Дубна или Черноголовка. Созданный в тридцатые годы вокруг секретного КБ, возглавляемого авиаконструктором Петляковым, он долгие годы ковал авиационный меч Отчизны, и за это время привык полностью полагаться на бюджетное финансирование и поддержку на высшем государственном уровне.

В начале 90-х годов, когда на главные предприятия города Петлякова в одночасье обрушились финансовые трудности, многие жители города оказались в буквальном смысле на грани выживания. В первую очередь удар пришелся по простым работягам: слесарям, токарям, фрезеровщикам, электрикам и сборщикам радиоаппаратуры, — которые, собственно, и составляли основу города, и чья жизнь целиком и полностью зависела от зарплат на предприятиях. А их в тот период не выплачивали по полгода и больше.

Чтобы хоть как-то продержаться на плаву до лучших времен, многие были вынуждены продавать свои личные вещи, предметы домашнего обихода и дары приусадебных участков.

Лучше всего это было делать на пустыре возле городского мемориального кладбища или, как по-другому называли это место местные жители, на «Келдышевском бассейне». Такое необычное название пустырь получил потому, что некогда на нем должны были построить искусственный водоем, для того, чтобы учить детей плавать, а «Келдышевским» потому, что рядом проходила улица академика Келдыша.

Бассейн, естественно, никто так и не построил, а вот название прижилось.

Пустырь, расположенный на окраине города, там, где заканчивались все маршруты автобусов, был идеальным место для «спекулянтов» и «барыг», так тогда именовались предприниматели и бизнесмены. Торговля с рук на этом месте процветала всегда, даже во времена Брежнева.

Правда, тогда технология была более изощренная. Желающий сбыть свой товар прогуливался по пустырю и предлагал его проходящим мимо людям, в буквальном смысле «из-под полы». Сделку оформляли тут же на месте, если надо было примерить обновку, шли на кладбище, там же и обмывали удачную сделку, на каменных плитах, у надгробий погибшим летчикам-испытателям.

С рассветом кооперации на «бассейне» началась торговля с машин, и через какое-то время… пустырь зарос ларьками, палатками и павильонами. Когда рынку стало не хватать пустыря, он перекинулся на другую сторону дороги, и как-то так само собой получилось, что левая часть рынка стала продовольственно-строительной, а правая, та, что поближе к кладбищу, вещевой.

В какое время здесь появились узбеки, таджики, армяне, дагестанцы, осетины — сказать сложно. Наверное, где-то в первые годы кооперативного движения. Тогда несколько узбеков привезли из солнечного Душанбе дыни и арбузы, таджики — хлопковые изделия, а армяне — кожаные куртки из Турции.

Поторговали. Уехали. Никого не трогали, всем улыбались, всем платили. Снова вернулись, поторговали, уехали. Потом купили одну палатку, другую, еще и еще…

102