Последний полет «Жар-птицы» - Страница 18

Это была, конечно, шутка. Мария засмеялась и, поддерживая ее, ответила:

— С удовольствием, но мне надо еще привести себя в порядок и переодеться во что-нибудь приличное.

Андрей, не отрываясь, смотрел на Марию, которая в своем обтягивающем летном комбинезоне выглядела ничем не хуже, чем в вечернем платье. Мария сбежала по трапу и, держа под мышкой свой прозрачный шлем, подбежала к Антонову.

— Товарищ генеральный директор, полет самолета конструкции «ЖАРР» прошел успешно. Самочувствие отличное. Разрешите получить замечания. — Последнюю фразу она позаимствовала из своего любимого кинофильма «В бой идут одни старики!» Ей почему-то показалась она необычайно уместной. Но Андрей не оценил ее слов.

Он молча взял ее руку и проверил пульс, потом осмотрел два небольших шрама на запястьях.

— Ничего не мешало?

— Нет.

— Нам надо пройти ко мне в лабораторию и снять показания. Пошли.

Андрей повернулся к ней спиной и зашагал к винтовой лестнице, по которой можно было спуститься в бомбоубежище, переоборудованное под офисы и лаборатории.

— Андрюш, ну может, сегодня ты не будешь таким серьезным?

Антонов, не останавливаясь, повернул голову и ответил.

— Мария, нам некогда!

— Хорошо, бегу!

Мария вернула бокал шампанского Ринату, потом шепнула что-то ему на ухо. Он засмеялся в ответ и поцеловал ее в щеку. Она махнула ему рукой на прощание и побежала вслед за Андреем. Ринат же махнул рукой одному из техников. Тот подкатил к нему на тележке компьютер. Ринат включил его и приказал подсоединить проводами к кабине.

— Евгений, ты закончил снимать показания? — спросил он у сидящего на крыле Журавлева.

— Да, да! Уже все! Бегу, — он отключил свой наладонник и быстро скатился на землю, по лестнице, которую ему подставил кто-то из персонала. — Можешь начинать свои превращения.

То что произошло дальше, было действительно очень похоже на превращение. Ринат подал сигнал компьютеру и включил специальную программу. По экрану побежали изображения различных типов самолетов и их параметры.

Ринат не стал особо их выбирать, все же для камуфляжа в режиме ожидания мог подойти любой тип самолета из разряда «старого железа». Он остановился на чешском учебном самолете «Л-39». Нажал кнопку «передача данных», и умная машина сама подкорректировала свои параметры под заданные. Острый нос ушел внутрь, крылья чуть раздвинулись, на хвосте выросли два дополнительных крыла. Теперь даже если посторонний человек и зайдет в ангар, то все равно не увидит здесь ничего кроме ненужного хлама и одного старого самолета.

Через десять минут самолет от настоящей «элки» отличался лишь тонированными стеклами фонаря кабины. Ринат оставил их темными и непрозрачными на тот случай, если кто-то из посторонних вдруг захочет заглянуть внутрь. В таком режиме самолет мог простоять хоть сто лет, даже не надо подключать его к источнику питания и менять аккумуляторы.

«Но трех дней будет, наверное, достаточно, — подумал Ринат, — для того чтобы улеглась шумиха вокруг нашей “Жар-птицы”.

* * *

Войдя в лабораторию, которая располагалась на втором ярусе ангара, в двадцати метрах под землей, Антонов надел белый халат, тонкие, в золотой оправе очки, затем достал из кармана пачку сигарет «Давидофф», закурил и сразу стал похож на доктора.

В свои тридцать пять он по-прежнему выглядел моложаво, подтянуто и внушительно. Лишь по залысинам на голове можно было понять, что он уже давно не тот юноша, который готов был лезть в драку по любому поводу, при каждом удобном случае, как бывало раньше. Время и большой груз ответственности научили его рассудительности и спокойствию.

Вошедшую вслед на ним женщину он попросил сесть в кресло и подождать. Сам же отошел в соседнюю комнату, где у него стояла аппаратура.

Мария опустилась на мягкое сидение и, закинув на спинку одну ногу, принялась ждать.

— Как себя чувствуете, Мария Анатольевна? Датчики не беспокоят? — крикнул Антонов из дальней комнаты.

— Все отлично, Андрюша! Я же говорила, — Мария улыбнулась. Она уже наперед знала, что сейчас скажет ей Андрей. «А теперь настройтесь на какие-нибудь приятные воспоминания!»

— А теперь настройтесь на какие-нибудь приятные воспоминания, Мария Анатольевна, мне нужно отрегулировать один канал.

Мария улыбнулась. Для того чтобы она стала частью системы «самолет-человек», ей потребовалось вживлять в запястья два платиновых сверхчувствительных электрода. Они как антенны передавали малейшие нюансы настроения молодой женщины, ее переживания. И, что самое главное, мышечные сигналы, которые могли улавливать специальные датчики в подлокотниках кресла кабины, преобразуя в электрические импульсы. Именно на этом принципе и строилось управление самолетом.

За несколько лет она уже настолько привыкла к этим датчикам, что иногда даже забывала о них. Что, кстати сказать, постоянно приводило к некоторым неприятностям. Особенно при прохождении металлоискателя где-нибудь в аэропорту.

Никто не мог сказать, что могло случиться с организмом женщины после такой операции. Поэтому она находилась под неусыпным контролем Антонова и его лаборатории. Ежедневно специальной аппаратурой с нее снимали показатели всего организма, чтобы можно было отследить малейшие отклонения от нормы.

В компьютере Антонова хранились любые нюансы поведения организма и настроения молодой женщины. Беспристрастный компьютер мог точно определить, голодна женщина или сыта, пьяна или трезва, грустна или весела, чем занималась ночью и с каким настроением проснулась. Как чувствовала себя после дискотеки или посиделок с подругами. Сегодня Антонову надо было получить информацию о ее состоянии после очередного полета. Это было очень важно для дальнейшей отладки системы. Данная информация была бы эталоном, от которого затем отталкивались бы при формировании следующих полетных заданий. Именно поэтому Антонов и спешил с подключением аппаратуры и был недоволен тем, что после приземления произошла заминка, связанная с шампанским. Теперь приходилось ставить фильтр на эмоциональный канал, чтобы компьютер получил информацию только о послеполетном состоянии пилота.