Последний полет «Жар-птицы» - Страница 88

— Дядя Вадим, — повторила Екатерина, понимая, как нелепо звучат ее слова.

В пустом коридоре шаги врача и его слова отразились гулким эхом.

— Не могли бы вы не шуметь, в больнице тихий час, — сказал он, подойдя к Андрею и Екатерине. — И, если можно, отпустите лифт.

Антонов стоял в дверях лифта и не давал им закрыться.

— Да, да, конечно, мы уже уезжаем.

Антонов сделал шаг назад и пропустил в кабину лифта Екатерину.

— Заходи. Мне кажется, ты переутомилась. Я провожу тебя домой.

* * *

Дверь лифта закрылась. Екатерина и Антонов остались одни в маленькой тесной кабине, которая вздрогнула и поползла вниз. За спиной Антонова висело зеркало. Екатерина увидела в нем свое отражение и поняла, что ее вид не внушает доверия. Испуганные глаза, ввалившиеся щеки. А еще она обратила внимание на то, что у нее совершенно не накрашены губы.

Она подняла глаза и посмотрела на Андрея.

— Я не сошла с ума, это правда был он, — еле слышно, одними губами проговорила Екатерина.

Антонов пожал плечами.

— Не волнуйся. Мы во всем разберемся.

Он посмотрел вниз и увидел большие и очень красивые глаза Екатерины. Глаза и губы, мягкие и слегка дрожащие от волнения. И ему вдруг очень сильно захотелось поцеловать их. Он даже протянул руки вперед и положил их Екатерине на плечи, но в этот момент лифт остановился и двери раскрылись.

— Не волнуйся, — повторил Антонов. — Мы во всем разберемся.

Он развернул Екатерину руками к выходу и чуть подтолкнул.

— Пошли.

Естественно, Антонов не поверил Екатерине, но его мозг ученого не мог дать однозначный ответ, что женщина просто сошла с ума, переутомилась или перепутала.

Он знал, что такое видение вполне могло быть связано с Марией Руденко. Кому, как не ему, разработчику мозга сверхмощной машины, было известно, какие силы были заложены в этой железной птице, и насколько тесно с ней была связана его бывшая возлюбленная. Именно поэтому он не стал торопиться с выводами, а решил проводить Екатерину до дома, а потом вернуться и пообщаться с Марией.

Ведь вполне возможно, что в стрессовой ситуации компьютер птицы и мозг Марии стали единым целым и могли сгенерировать энергию, которая …

Антонов мотнул головой. Ну, как минимум, вызывать галлюцинации и даже… Даже… Фантомов. Да, точно. Это был фантом, мираж. Как в пустыне! А почему бы и нет? По крайней мере, на сейчас — это единственное разумное объяснение того, что видела Екатерина. Для него, как минимум.

Придя к такому выводу, Антонов тут же решил проверить свою версию.

Они уже ехали в огромном джипе Антонова по улицам Петлякова в сторону дома Екатерины. Антонов сидел за рулем, а Екатерина на соседнем сидении.

— Скажи, — обратился к ней Андрей, не поворачивая головы, — а еще чего-то необычного ты не заметила?

— Чего именно? — спросила Катя.

— Ну, не знаю, — Антонов задумался. — Может быть, от мужчины исходило какое-то свечение? Может быть, у него был какой-то странный запах?

Екатерина нахмурила брови. Он что, издевается надо мной? Какой еще запах? Трупный? Она покосилась на Антонова, но тот смотрел на дорогу и был очень серьезен.

— Нет, — ответила она ему. — Никакого особенного запаха я не заметила. За исключением…

Екатерина замолчала, не зная продолжать или нет.

— Что за исключением? — переспросил заинтересованно Антонов.

— Обычного запаха, каким пахнут настоящие мужики, — наконец выдавила из себя Екатерина.

Ей это было совсем нелегко сделать, потому что она вдруг поняла, что именно такой запах как раз и источает ее добровольный сопровождающий.

Она инстинктивно пошевелила ноздрями, будто принюхиваясь, и увидела, что лицо Антонова стало пунцовым.

Глава 12

Академик Руденко. Палата кардиологического отделения. Через семь часов тридцать минут после последнего полета «Жар-птицы»

Анатолий Руденко лежал в отдельной палате. Зеленые обои, приличный торшер. На стене репродукция картины Шишкина «Мишки в сосновом бору». Для успокоения. Пластиковые окна. Чтобы не мешали посторонние звуки. Стол, стул. Для работы. Большое зеркало на входе. Отдельный санузел с душевой кабиной. На тумбочке телевизор с диагональю в двадцать сантиметров. Нормальная постель. Не на пружинах. В общем, все как в обычном гостиничном номере.

За исключением кнопки вызова «скорой помощи» на стене рядом с постелью и запаха таблеток или чего-то медицинского… Чего-то такого специфического, что нельзя было выветрить, даже если держать окна открытыми двадцать четыре часа.

Впрочем, за то время, что Анатолий Евгеньевич провел в своей палате, он уже успел настолько привыкнуть к этому запаху, что практически его не замечал.

Вернувшись от дочери, Руденко прошел несколько раз от окна к двери, раздумывая, чем бы ему заняться, потом увидел на столе газету. Ее, видимо, принесли ему в палату, пока его не было. Это была местная, городская пресса. «Петляковские вести». Руденко, не задумываясь над тем, кто ее принес, взял ее в руки и начал читать первую страницу. Газета была не свежая, за прошлую неделю, поэтому начинать ее изучение с «горячих» городских новостей было бессмысленно. Руденко перевернул газету и заглянул на последнюю страницу. На ту, где обычно публиковали большой кроссворд.

Достаточно было одного беглого взгляда, чтобы понять, что и здесь ему делать нечего. Над кроссвордом кто-то основательно потрудился. Во все клеточки были вписаны слова. Руденко почувствовал, как внутри него стало зреть раздражение.